«В бригаде я много лет отвечал за прыжки личного состава с парашютами. Следил за их укладкой. Когда нужно было определиться с позывным, как-то сам собой возник образ купола парашюта, который раскрывается надо мной в воздухе. Прижилось. Его использовал и на фронте» , — говорит Анатолий Анатольевич.

Бойцы, которые служат вместе с «Куполом», считают его фартовым. Многие водители, отказывавшиеся везти в самые опасные места еду, воду и боекомплект для воюющих, узнав, что с ними будет «Купол», меняли свое мнение. Его даже прозвали «Богом конвоев».
— Я не раз слышал слова: «С тобой, «Купол», хоть к черту в зубы», — улыбается Анатолий. — И часто мы ездили действительно к черту в зубы. Или дальше… В начале прошлой осени чувствовал, что наш батальон отправят в Пески. Старшим группы, которая из Славянска должна была ехать в Донецкий аэропорт, назначили меня со словами: «Пошлем «Купола». Он фартовый». В колонне было 12 БТРов, тяжелые грузовики. Выехало около 180 человек. В аэропорту уже шли бои. Мы должны были помочь 79-й бригаде, командиру одного из батальонов с позывным «Майк». У него в первую же неделю погибли семь десантников. Ему и его ребятам очень нужна была поддержка.

Начальник штаба бригады считал меня фартовым еще с лета. Из конвоев, из всех засад я выходил без потерь. Не раз бывало такое, что мы спокойно преодолевали вражескую территорию, а следующих за нами накрывали. Попадали и под обстрел артиллерии, но каким-то чудом нас не задевало.

Одна из первых засад, в которую попал наш конвой, случилась 13 мая неподалеку от села Октябрьское, что возле Славянска. Перед этим я дважды проехал по той дороге. В третий раз колонну повел другой человек — и засада. Бойцы были ранены… Почему мне везло? Не знаю.
Прислушивался к интуиции, что ли? Я же не профессионал в деле ведения конвоев, не суперзнаток карт и ориентации на местности. Было такое, что я случайно пропускал поворот, ехал совсем по другой дороге. Прибываю на место, а мне говорят: «Там, где ты должен был ехать, засада».

Парашютов на этой войне нет. А модные пацаны, которые учились в академиях и проходили подготовку, отказались быть старшими конвоев. Некому было ездить. Кто-то же должен был согласиться на эту работу.

Подразделению ставится задача: деблокировать какую-то группировку. И вот технику, орудия, личный состав перебрасывают в определенное место. Но бойцам нужно доставлять воду, топливо, патроны, снаряды. Ты изучаешь, куда и как они шли. Но помнишь: их было 500 человек, которые могли принять бой. И танки шли вместе с ними. А у тебя в колонне — два-три БТРа с бойцами. И груженые КАмаЗы, которые постоянно ломаются, ползут, а не едут. Хотя в зоне боевых действий по дороге нужно проскакивать на максимальной скорости. Каждый день бойцам нужно было доставлять все необходимое. Первый выход с колонной я сделал 21 или 23 апреля, после чего таких выездов у меня, как подсчитали водители, оказалось больше двухсот. Бывало и по три выезда в день. При этом мы хорошо знали: на трассе Харьков — Ростов-на-Дону каждый день засады.

Часто ездили по «серой зоне», в которую заходили и мы, и наши враги. Столкнуться с врагом можно было нос к носу. Не раз так и происходило.

Во мне нет ненависти. Это чувство разрушает человека изнутри. Дороги того региона не знал, ведь никогда прежде здесь не бывал. А карты выдали устаревшие лет на сорок. И GPS не было. Хотя по ним ориентироваться еще хуже: они часто ошибаются.

Каждый заход в Донецкий аэропорт был мини-операцией. Тогда же я познакомился с легендарным танкистом Евгением Межевикиным с позывным «Адам», который позже получил «Золотую Звезду» Героя Украины и орден «Народный герой Украины». Он всегда готов был выскочить на взлетку на своем танке и прикрыть едущий в терминал конвой. Но проблема была в том, что когда заводился танк в Тоненьком, его уже слышал наш враг. И тут же принимал меры. Поэтому и было столько сгоревших экипажей… Увидев это, я предложил посылать конвои в аэропорт без использования танков, только на БТРах.
В Интернете можно найти телевизионные сюжеты о конвоях «Купола», увидеть кадры, сделанные в Песках. Есть и сюжет о том, как днепропетровский меценат дарит Анатолию золотые часы. Часовая мануфактура «Бреге» насчитывает не одну сотню лет истории. Эту марку вспоминал еще Пушкин в своем романе «Евгений Онегин». Но Анатолий подарок... продал.

— Зачем мне золотой будильник, да еще в условиях войны? Попросил известного волонтера Алексея Мочанова, который стал мне другом, помочь их продать. На вырученные деньги купил джип. Мне пригнали его из Польши. Мы не растаможивали машину, как это часто сейчас делают. Иначе она бы стоила гораздо больше. Теперь в подразделении есть еще один маневренный вездеход. Часть оставшихся денег потратил на запчасти к бронетехнике. После того как мы вышли из Песок, где два месяца обеспечивали защиту Донецкого аэропорта, и провели ревизию техники, оказалось, менять надо практически все двигатели и аккумуляторы. Они были пробиты. Я уже не говорю о колесах… Все это восстанавливалось за собственные средства и благодаря помощи волонтеров.

— В Песках я впервые в жизни увидел полностью цифровой дом. Вместо крыши установлены солнечные батареи, а в подвале — аккумуляторы. Сауна выложена из соляного камня. Внутренний дворик — ландшафтный парк с коваными мостиками. Всем можно управлять с помощью дистанционного пульта или хлопка руками. Мобилизованные ребята, которые в мирной жизни занимались строительством и ремонтами квартир, называли цифры, сколько это могло стоить…

Но я никогда не считал, что богатству нужно завидовать. Или ненавидеть людей за это. За два месяца в Песках пули каждый день свистели так близко, что ни о каких благах и богатствах не думаешь. Самое важное — выжить. Мины падали метрах в трех-четырех от нас. Иногда самой большой роскошью была мобильная связь. Выходишь на улицу, находишь место, набираешь номер. И в этот момент начинается артиллерийский обстрел. Если уйдешь в подвал — связь пропадет. Поэтому находишь какую-то ямку, присаживаешься в нее и продолжаешь беседовать. Тебя спрашивают: «Это по вам?» — «Нет, — убеждаешь, — это мы!» К обстрелам так привыкаешь, что это становится обыденностью. Когда уехал из Песок, первый месяц хотелось пойти в тир, чтобы послушать свист пуль. Не хватало в крови адреналина.

Я восхищаюсь водителями БТРов. Бойцы с позывными «Енот», «Таксист», «Барни», «Кардан» для меня настоящие герои. Без вопросов садились в машину и отправлялись за ранеными, несмотря на то, что идет бой. Днем БТР ехал по взлетной полосе, как мишень в тире. Машины расстреливались в упор. К счастью, все мои водители возвращались. Многие из них получили легкие ранения. Но, как правило, помощь оказывали на месте, и водитель работал дальше. Практически все были контужены. Ну, в ушах немного погудело, в глазах потемнело, потошнило денек… За два месяца пребывания в Песках у нас погибли два бойца. А из аэропорта после ротации все возвратились живыми.

Моя мама — медсестра. Отец был инженером в колхозе. Потом устроился на маленький асфальтный завод. А я с детства мечтал стать военным. Чувствовал — это мое. Мне нравился фильм «А зори здесь тихие», перечитывал рассказы о героях отечественной войны. Представлял, что поджигаю склад фашистов. Еще для всех мальчишек знаковым был фильм «В зоне особого внимания». Главный герой десантник Тарасов был просто кумиром. Все это в комплексе и определило мой выбор. М еста, где довелось ездить, во снах видел задолго до войны. Потом с удивлением узнавал местность в окрестностях Славянска. Классе в десятом мне приснилась казарма. Четко так. На первом курсе я вошел в большой зал с колоннами, где стояли двухъярусные кровати без матрасов, и понял: это же все из моего сна.

На войне нет неверующих. Бог должен быть в сердце. Едешь и просишь Его всю дорогу помочь. Приехав на место, я всегда говорил: «Спасибо, Господи». Для меня не страшно было умереть. Гораздо страшнее остаться инвалидом или попасть в плен.

19 сентября 2015г. Анатолий Козел удостоен звания «Народный Герой Украины» и награжден первой негосударственной наградой - орденом «Народный Герой Украины».

Виолетта КИРТОКА,
Photographer Роман Николаев (Roman Nikolayev)