Еще совсем недавно здесь была другая ситуация. Несколько улиц села вплотную подходят к  Красному Партизану, где находятся подразделения так называемой ДНР. Через эти населенные пункты проходит трасса Донецк – Горловка. В январе 2015 года террористы оттеснили украинскую армию из этих мест. С тех пор активных наступательных действий в этом районе не происходило, линия соприкосновения не менялась. До поры, до времени… В конце ноября ушедшего года, через несколько дней после того, как стало известно, что украинская армия заняла село, на заседании трехсторонней Контактной группы в Минске представители так называемой ДНР подняли вопрос самовольного захвата территорий со стороны Киева, а в Донецке заявили, что Вооруженные силы Украины регулярно осуществляют захват территорий, оккупированных "Донецкой народной республикой"...

  - Подразделения объедненных сил АТО ведут систематические боевые действия с целью улучшения тактического положення, - комментирует ситуацию командующий десантно-штурмовыми войсками Вооруженных сил Украины, с ноября 2017 года  командующий силами АТО, Герой Украины генерал-лейтенант Михаил Забродский. -  Все действия воинских частей и подразделений планируются в строгом соответствии с положениями Минских соглашений. Действия десантно-штурмового батальона 95 отдельной десатно-штурмовой бригады в населенном пункте Верхнеторецкое - яркий пример сочетания грамотного тактического планирования командиров и отважных профессиональных действий личного состава разведывательных, десантно-штурмовых и инженерных подразделений...

  "Вся жизнь жителей села Верхнеторецкое была завязана на Ясиноватой, которая с 2014 года занята сепаратистами. Там они до сих пор обслуживаются в поликлинике и больнице!"

  Экскурсию по Верхнеторецкому для меня проводил боец с позывным Валико, который непосредственно участвовал в процессе отбеливания серой зоны.

  - У меня крылья выросли, когда мы заняли все село, - говорит Валико. - По одной из центральных улиц люди шастали на ту сторону. Как такое может быть в условиях войны? Но, как выяснилось, никто здесь глубоко не занимался изучением ситуации. Многие люди, живущие в этом селе, по тридцать лет работают в Ясиноватой. И после того, как началась война, их социальные вопросы не решили. А вся их жизнь была завязана на Ясиноватой, которая с 2014 года занята сепаратистами. Там они обслуживаются в поликлинике и больнице.  До сих пор! Некоторые получают медикаменты в связи со своими врожденными болезнями, например, с ДЦП. И их за все это время не перевели в клиники на украинской территории.

  Серая зона начиналась практически посередине села. И от крайнего нашего блокпоста по одной из улиц мы продвинулись вперед на  535 метров. А по параллельной улице шла другая группа наших бойцов. Они заняли целый километр!

  - И все село стало вашим?

  - Не нашим, а территорией Украины, - поправляет меня Валико. – Мы начали движение вперед одновременно по нескольким направлениям. Без единого выстрела заняли новые позиции и сразу же начали укрепляться, окапываться, изучать местность, которая могла быть хорошо заминированной.

  - Как только мы закрыли переход, по нам тут же  начали валить снайпера, - продолжает Валико.

  Боец показывает мне крайние дома села. Самое поразительное, что в них продолжают жить местные жители, хотя Верхнеторецкое оказалось в зоне боевых действий. Например, на дачи возле Авдеевки хозяева даже не появляются, понимая: туда в любой момент может прилететь, а Пески и вовсе стали мертвым поселком. Но Пески и разрушены практически полностью. А в Верхнеторецком большинство домов уцелели, хотя многие окна затянуты пленкой или вовсе закрыты снаружи деревянными досками или дверьми, снятыми там, где они уже не нужны…

  – В первые же сутки мы хорошо окопались, - продолжает Валико. - Но между траншеями еще не везде успели сделать проходы в земле. Нужно было проскакивать. И вот когда Максим Перепелица и Дима Литвинчук уходили с только что занятых позиций, по ним начал стрелять снайпер. Он попал по Литвинчуку. Перепелица рванул его вытаскивать. И ему в шею попала пуля… Гибель ребят – огромная для нас потеря. Они настоящие бойцы. И очень радовались тому, что нам удалось занять позиции, приблизиться к врагу, показать ему, что мы не намереваемся сидеть на одном месте.

Младшему сержанту, снайперу роты снайперов  Максиму Олеговичу Перепелице было 26 лет. Он погиб за три дня до своего дня рождения.  У него остались родители и сестра…

  25-летий сержант, начальник радиостанции 2-го батальона Дмитрий Юрьевич Литвинчук на начало войны служил в 20-м центре ремонта  средств связи и радиотехнического обеспечения. Но после того, как и в июне 2014 года возле Славянска погиб его друг, Дмитрий стал искать возможность служить на передовой. В сентябре этого года он подписал контракт и попал на войну. У него, как и у Максима, остались родители и сестра…

  "Как только мы закрыли дорогу, жители села тут же начали устраивать пикеты, требовать пропускать их машины"

  По улицам Верхнеторецкого мы ездили во второй половине дня. Во многих домах уже горел свет, видны были елки и светящиеся на них гирлянды. Несмотря ни на что, и здесь, как могут, отмечают праздники.

 - Знаешь, как мы можем убедить местных жителей не верить "русскому миру"? – рассуждает Валико. - Только пряником. Пенсия должна быть хорошей. Важно решить вопросы с лечением, со школами. Бывшие шахтеры, которых здесь достаточно много, должны получать от десяти тисяч гривен пенсию. И тогда люди поймут, что они нужны Украине, да и в целом можно будет вернуть страну. А то до сих пор смотрят на нас косо… А нам нужно постепенно пережимать все артерии, которые еще остались между нашей территорией и оккупированой.  Если мы закроем все венки, разорвем сухожилия, опухоль перестанет подпитываться. Связей с той территорией быть не должно.

  После того, как мы взяли село под контроль, люди начали устраивать митинги, требуя открыть дорогу так, как это было раньше. Но было решено, что пропускать можно только тех, кто идет пешком, и только тех, у кого действительно есть необходимость в проходе на ту сторону. О, привет, ты после наряда идешь отдыхать? – останавливается Валико возле идущего по улице бойца. – Садись, подвезем.

  Мужчина садится в машину и присоединяется к нашей беседе.

  - Три подростка, страдающие сколиозом, ходят в спецшколу. Они в ней учатся и проходят процедуры с детства, - говорит боец батальона. - Спецшкола в Ясиноватой продолжает работать. Как-то я беседовал с местной бабулькой. Она объяснила, что Верхнеторецкое относится к Ясиноватскому району, и поэтому ее не берут в поликлинику Торецка. А если ехать в Ясиноватую через контрольно-пропускной пункт, который уже давно работает в Майорске, получается крюк в 90 километров. Сил у нее делать это нет. Также с той стороны работает предприятие "Укрсплав". На нем зарплату платят в гривнях. Оно осталось украинским. Такой парадокс. И на нем работают люди из Верхеторецкого, которым осталось доработать месяц или два до пенсии…

 Школа Верхнеторецкого ни на день не прекращала работу. Некоторые семьи с детьми выезжали из села, но большинство вскоре вернулись. "Нам некуда деваться. Здесь наш дом", - сказала мама с мальчиком, которую мы встретили возле школы. Здание посечено осколками. Не раз военные помогали стеклить окна.

На все праздники украинские военные привозят детям подарки. Этот снимок сделан накануне Нового года в местном детском саду. Детей в селе достаточно много

  - Как только мы закрыли дорогу, жители села тут же начали устраивать пикеты, требовать пропускать их машины, - объясняет командир 2-го батальона 95-ой отдельной десантно-штурмовой бригады майор Павел Розлач. – За три года люди привыкли практически свободно ходить через линию фронта. Но ведь они не одни такие оказались на линии разграничения, и остальные пользуются организованными пунктами пропуска. Но, конечно, привыкать к новым правилам, сложно. Поэтому были и собрания, и возмущения. Нам помогают разрядить ситуацию СИМИКи. Они составляют списки тех, у кого действительно есть необходимость время от времени ездить на ту сторону, у кого есть местная прописка. Перед Новым годом, так как было объявлено перемирие и командующий АТО сделал шаг навстречу  местным жителям, мы пропускали жителей Верхнеторецкого на ту сторону – проведать своих родных.   

  "Осколки побили меня всего"

  И хотя сообщений о том, что происходит в Верхнеторецком, не много, тем не менее боевые действия здесь ведутся так же, как и на других участках фронта. От них страдают и местные жители в том числе. 2 декабря осколком в ногу была ранена женщина. Она находилась неподалеку от продуктового магазина. 7 декабря во двор к мужчине прилетела мина 82-го калибра. Хорошо, никто серьезно не пострадал. Украинские десантники делают все, чтобы подобных ситуаций не было, рискуя своими жизнями и здоровьем. В декабре на вражеской растяжке на окраине Верхнеторецкого подорвалась группа наших ребят.

  Артем Андреевич Гульцьо, старший солдат, сапер 2-го батальона 95-ой бригады погиб на месте. С 2011 года он служил в армии.  У него остались родители, жена и двое сыновей…

  Волонтер Иван Звягин, который три года помогает 2-му батальону и семьям погибших ребят, на днях проведал детей погибшего Артема

  Еще двое бойцов получили ранения. У одного осколки достали в местной больнице, после чего он смог вернуться в батальон. А 38-летнему Леониду Карпенко предстоит долгое лечение. Вернувшись из Верхнеторецкого, я проведала раненого бойца в госпитале, во время разговора выяснилось, что он тоже участвовал в продвижении по Верхнеторецкому.

  - Валико со своими бойцами двигался по одной улице, а я с группой ребят по другой, - рассказывает Леонид. – Саперы изучили и разминировали техзону, которая была у нас на пути. С нашей стороны все прошло тихо. Мы очень старались, чтобы нас не заметил враг. Заняли и быстро обустроили новые позиции. Если до этого перед нами была зона видимости метров двести, то после того, как мы заняли серую зону, она стала гораздо больше. Для нас всех психологически было важно пройти вперед. Да, мы рисковали, потому что враг и так находился недалеко от нас, а теперь становился еще ближе. Но риск оправдался. Мы заняли выгодные позиции. Кроме того, между домами просачивались и местные жители, и боевики. А теперь все это движение прекратилось.

  - Как ты получил ранение?

  - В семь утра мы пошли проверять минное поле. Взрыв раздался, когда мы еще до него не дошли. Не могу понять, почему это произошло. Или враг переставил мину, или установил минную ловушку… Но все же. Раздался взрыв. Я упал и увидел, что мою правую ногу повернуло в сторону. Я ее переложил. Неподалеку от меня уже лежал Артем – у него были перебиты обе ноги. Третий из нашей группы находился сзади. Ему осколками посекло лицо, но руки и ноги остались целыми. Он сразу начал оказывать помощь Артему, как более тяжелому. По рации я сказал, что у нас два "трехсотых". Группа прикрытия, которая следила за нашими действиями, уже подошла, чтобы оказывать помощь. Я сам себе попытался наложить на ногу турникет, но у меня ничего не получилось.

  Сначала оттащили в безопасное место Артема, затем вернулись за мной. Пока все это происходило, я, ожидая, что по нам начнут работать с той стороны, достал из-под себя автомат. А он весь в дырках – его тоже посекло осколками… Но в нашу сторону не раздалось ни выстрела. Враг или не понял, что у нас что-то случилось, или не увидел нас. Группа прикрытия вернулась и вытащила меня. Я лежал рядом с Артемом. И в какой-то момент понял, что он перестал дышать, что все…

  Леонида оперировали в мобильном военном госпитале Часова Яра, затем в харьковском госпитале. Там, придя в себя, он сам позвонил брату и сообщил, что с ним случилось, попросив ничего не говорить маме.

  - Родителям позвонил уже из киевского госпиталя, - продолжает Леонид. – Они несколько раз приезжали.

  Раз в четыре дня Леониду чистят огромные раны правой ноги. Перебитая бедренная кость скреплена специальной металлической конструкцией. Благодаря VAC-системе дефекты тканей начали восстанавливаться.

  - Осколки побили меня всего, - показывает Леонид. – Один насквозь пробил левую ладонь. Из-за этого я даже хуже чувствую средний палец. Он как будто онемевший. Чуть ниже локтя в руку вошел еще один осколок. Он не вышел. Так и сидит пока в руке. Вся левая нога тоже посечена. Кое-где металл тоже прошел насквозь.

  - Как давно ты служишь?

  - Подписал контракт со 2-ым батальоном 95-ой бригады в апреле 2013 года. До этого занимался строительным бизнесом. Почему решил в армию пойти? Знакомый служил в десантных войсках, рассказывал о подразделении, в котором и не пахнет старой армией. А я всегда занимался физическими нагрузками, все это мне нравилось. А тут за это еще и деньги платят. Так и решил пойти в армию. И не жалею. Хотя и представить тогда не мог, что придется воевать.

  Леонид с первых дней оказался там, где вспыхивали конфликты. "Зеленых человечков" он увидел возле Крыма. Затем участвовал в знаменитом рейде 95-ой бригады…

  - Сейчас, когда я лежу в госпитале, у меня есть возможность вспоминать все, что произошло со мной эти годы войны… Было разное… Тяжело внезапно выпасть из строя. Постоянно созваниваюсь со своими ребятами. Теперь для меня главное – чтобы кости срослись, чтобы раны зажили. А дальше будет видно, смогу ли я продолжать освобождать Украину от террористов.

  И хотя Леонид не жалуется и не просит о помощи, все же поддержка ему сейчас необходима. Номер карточки в Приватбанке 5168 7420 2086 3837. Открыта на имя Леонида Карпенко.

Виолетта Киртока, censor.net.ua

Новини Житомира