Большинство — на должностях медиков, связистов, военных юристов и журналистов. «Есть также вертолетчицы, вроде известной Надежды Савченко», — продолжают в Минобороны, еще раз подчеркивая, что женщин, которые участвуют в прямых боевых столкновениях, в составе Вооруженных сил нет.

28-летняя Александра — старший солдат 95-й житомирской бригады. Несмотря на пережитые трудности, девушка остается в зоне АТО.

«Я пошла служить в 95-ю житомирскую аэромобильную бригаду в 2005 году. Тогда я училась на втором курсе университета, осваивала специальность «социальная работа», — рассказывает Александра. — Почти 10 лет назад мне было просто интересно — каково это быть военным. Подписала контракт, перевелась на заочную форму обучения, пошла служить. Сейчас мое звание — «старший солдат», в бригаде я нахожусь в должности механика-радиотелефониста. Если в двух словах, то моя работа заключается в том, чтобы следить за закодированной связью, за телефонными соединениями и т. д. Кроме меня, в бригаде еще есть девушки — они медики и, как и я, связисты. Мы наравне с мужчинами сдаем все ежегодные нормативы. К примеру, прыжки с парашютом. У меня, например, сейчас уже 14 прыжков. Для меня АТО началась в момент аннексии Крыма. Я переживала за судьбу Украины. Еще летом очень хотела поехать к своим в зону АТО. Но до октября пришлось оставаться в Житомире. Я, к сожалению, потеряла ребенка. Муж тоже служил в 95-й, и, чуть отойдя от трагедии, я решила быть поближе к нему: собралась и уехала к ребятам под Славянск. Супруг, кстати, младше меня на 4 года. Помню, как он пришел служить к нам лейтенантом: бегал за мной полгода, а я все думала, мол, молодой еще для семьи. А потом и сама влюбилась. Мы жили около года в гражданском браке, хотели расписаться 14 февраля. Но в начале февраля я потеряла и супруга. Он погиб возле поселка Спартак под Донецком. Я скорблю по нему, но знаю, что надо держаться, несмотря ни на что».